03.03.2022
03.03.2022
Цель исследования заключается в оценке уровня социальной безопасности Республики Башкортостан для определения наиболее возможных социальных рисков, а также выработка рекомендаций по их минимизации. В процессе исследования были использованы методы статистического анализа, расчета и анализа социальных, экономических, демографических показателей, а также материалов, предоставленных субъектом Российской Федерации. В результате исследования были определены фактические значения индикаторов, определяющих уровень социальной безопасности Республики Башкортостан в 2015-2019 гг., выявлены отклонения от пороговых значений индикаторов в сторону превышения и снижения. Сделан вывод о том, что наиболее значимыми рисками для социальной безопасности региона являются заметное нарастание проблем, связанных с материальным и социальным неравенством, усиливающаяся урбанизация, старение населения, рост экономической миграции. Результаты научного исследования и разработанная на его основе модель социальной безопасности могут быть использованы региональными органами исполнительной власти, осуществляющими функции по выработке и реализации государственной политики, при нормативно-правовом регулировании социальной сферы, при разработке мер по минимизации социальных рисков.
Актуальность исследований проблематики социальной безопасности региона и ее оценки обусловлена, в первую очередь, причинами, носящими практический характер. Достижение целей устойчивого развития, обеспечение и защита жизненно важных интересов граждан, формирование социально-трудовых отношений на высоком качественном уровне возможны только в условиях социальной безопасности. Реализация внутреннего потенциала региона достижима при отсутствии угроз экономического, социального и физического регресса. Происходящие процессы одновременного увеличения бюрократического аппарата, сокращения присутствия государства, которое становится выразителем интересов крупного частного капитала, в социальной сфере связаны с отходом от модели социального государства в пользу либеральных ценностей. Обеспечивая приоритетную защищенность интересов элит, государство предоставляет остальным гражданам самостоятельно обеспечивать свои потребности в экономических и социальных благах, которые в значительной мере являются общественными и по природе своей не могут быть созданы отдельным домашним хозяйством только для себя [1].
Социальная безопасность региона имеет большое значение для поддержания национальной безопасности и целостности страны. Нельзя обеспечить высокую конкурентоспособность, социально-экономическое развитие и достойное качество жизни населения, если не будет обеспечена национальная безопасность в сегодняшней нестабильной и постоянно меняющейся среде. Развитая и конкурентоспособная экономика – основа социальной стабильности. Следовательно, социально-экономические вопросы безопасности взаимосвязаны [2].
С точки зрения прогнозирования рисков и создания механизмов защиты от угроз (в том числе социального характера) 2020 год стал самым показательным за последнее время для всех российских регионов. В Республике Башкортостан, где мы проводили исследование социальной безопасности региона, был обнаружен весь спектр социальных рисков.
Социальная безопасность – это многоаспектное явление и многогранная система, находящиеся в постоянной динамике. Пороговые значения критериев социальной безопасности не являются раз и навсегда установленной догмой, поскольку они – по мере развития общества – постоянно меняются. В силу отсутствия единой критериальной основы анализа социальной безопасности, отечественные и зарубежные исследователи занимаются изучением отдельных видов безопасности, в том числе и вопросами социальной безопасности региона, страны (как составной части национальной безопасности), а также проблемами социальной безопасности индивида как части системы социальной безопасности в целом.
В этих условиях важно оценивать социальную безопасность региона с помощью как можно большего числа различных показателей, имеющих количественное (абсолютное или относительное) выражение. А.Ю. Гайфуллин и М.М. Гайфуллина выделяют следующие индикаторы социальной безопасности региона: демографические, социальные, юридические, показатели рынка труда [3].
А.А. Кайгородцев [4] оценивает систему и состояние социальной безопасности России, исходя из подхода А.Ю. Чмыхало. Он выделяет четыре основных критерия оценки социальной безопасности: предупреждение возникновения ситуации, когда может произойти социальный взрыв, предупреждение упадка социальной структуры и обеспечение ее устойчивости, укрепление системы ценностных ориентаций в современном обществе и культуры общественного поведения. По его мнению, данные критерии позволяют определить устойчивость системы социальной безопасности.
Г.Н. Соколова и И.А.Васильева проводят оценку уровня и основных угроз экономической безопасности регионов ПФО в целом, выделяя несколько блоков, в числе которых экономическая безопасность в социальной сфере. Для оценки экономической безопасности в социальной сфере используется ряд демографических и экономических показателей [5]. Определение требований к индикаторам, которые должны отражать состояние социальной безопасности региона и выделение моделей обеспечения социальной безопасности направлены на улучшение степени оценки уровня социальной безопасности региона. В.В. Ломакин, Р.Г. Асадуллаев, А.В. Кисленко в качестве основных индикаторов социальной безопасности выделяют группу социальных рисков: снижения качества жизни, роста социальной напряженности, вынужденной миграции и социальной неопределенности [6].
О.А. Канаева [7] важными компонентами уровня социальной безопасности считает распространение информации и защищенность человека в информационном пространстве [8].
Для значительной части населения фактор дохода и показатели уровня жизни (являющиеся и индикаторами социальной безопасности) определяют их выбор территории для жизни (работы). Нерациональное распределение миграционных потоков внутри страны снижает эффективность социально ориентированной политики государства, поскольку в регионах с высоким уровнем жизни неконтролируемо растет нагрузка на объекты социальной, жилищной, транспортной инфраструктуры. В долгосрочной перспективе это ухудшит показатели качества жизни и, как следствие, повысит диспропорциональность социального пространства. Регулирование диспропорций социально-экономического развития требует взвешенных стратегических решений, учитывающих как современные реалии, так и перспективные задачи [9].
Индикаторы экономической безопасности региона и их пороговые значения в социальной сфере (как один из блоков индикаторов) используются при оценке экономической безопасности региона [10]. В поле зрения исследований находится и проблема взаимовлияния и взаимодействия двух региональных систем: социально-экономической и здравоохранения, как основных факторов устойчивого социально-экономического развития региона и составных частей его социальной безопасности [11]. Социальная безопасность объясняет связь инноваций и благополучия на различных уровнях. Отдельные авторы изучают социальную безопасность применительно к индивиду [12].
Использование системного подхода позволяет определить параметры социальной безопасности, а также оценить (измерить количественно) их положительную и отрицательную динамику, что позволит определить набор мер, способствующих повышению ее (соцбезопасности) уровня. Снижение темпов прироста трудоспособного населения в результате уменьшения рождаемости, роста смертности и процессов старения населения; обострение проблем занятости в связи с внедрением современных технологий, отмиранием ряда профессий и распространением форм негарантированной и нестабильной занятости; растущая дифференциация доходов населения и экономическая миграция являются теми факторами, которые, с одной стороны, отражают требования, а с другой – определяют реализацию принципов социальной безопасности.
При построении модели социальной безопасности необходимо учитывать следующие требования:
Определение и поддержание тенденций, ведущих к повышению уровня жизни возможно при проведении эффективной экономической политики (в том числе и социальной), что будет способствовать распознаванию и минимизации социальных рисков [13, 14].
Можно выделить некоторые внешние и внутренние угрозы социальной безопасности Республики Башкортостан (табл. 1).
Анализ методологических подходов позволил выбрать набор показателей для оценки уровня социальной безопасности Республики Башкортостан, куда вошли демографические, социально-экономические и юридические индикаторы. Выбор 2015-2019 гг. для исследования обусловлен следующими причинами. 2015 г – первый после введения санкций против РФ со стороны западных стран и США, а 2019 г. – содержит весь набор показателей по исследуемой тематике (за 2020 г. полные данные государственной службы статистики отсутствуют).
Анализ динамики демографических показателей свидетельствует о проблеме депопуляции региона.
Таблица 1. Классификация угроз социальной безопасности
| Внешние / External | Внутренние / Internal |
|---|---|
| Санкционное давление со стороны США и ЕС | Увеличение численности насленеия с доходами ниже прожиточного минимума и безработных |
| Идеологическое воздействие стран Запада | Деформация системы вертикальной и горизонтальной социальной мобильности |
| Замедление темпов мирового экономического роста | Снижение темпов экономического развития |
| Динамика глобальных энергетических рынков | Усиление имущественного расслоения населения |
| Высокий уровень зависимости от импортных лекарств | Снижение качества и уровня доступности услуг в сфере здравоохранения и образования |
| Негативное воздействие окружающей среды | Депопуляция, старение населения |
| Высокий уровень зависимости от конъюнктуры мировых рынков | Усиления социальной стратификации |
Таблица 2. Показатели естественного движения населения Республики Башкортостан
| Годы / Years | Все население, человек / Total population, people | В том чиckе / including |
Всего, тыс. чел. / Total, thousand people |
на 1000 человек населения / Per 1000 people | |||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Городское / Urban | Сельское / Rural | Родившихся / Births | Умерших / Deaths | Естественный прирост, убыль (-) / Natural increase, decrease (-) | |||
| 2015 | 4071064 | 2515900 | 1555164 | 59,0 | 54,0 | 5,0 | 1,2 |
| 2016 | 4066972 | 2518972 | 1548000 | 55,6 | 52,3 | 3,3 | 0,8 |
| 2017 | 4063293 | 2522024 | 1541269 | 49,3 | 50,4 | -1,1 | -0,3 |
| 2018 | 4051005 | 2520864 | 1530141 | 47,0 | 50,4 | -3,4 | -0,8 |
| 2019 | 4038151 | 2521840 | 1516311 | 41,8 | 49,1 | -7,3 | -1,8 |
За 5 лет численность населения региона уменьшилась на 32,9 тыс. человек или 0,81 %. Начиная с 2017 г. усиливается тенденция естественной убыли населения (табл. 2). Удельный вес населения в трудоспособным возрасте составлял в 2015 г. 58 %, к 2020 г. эта цифра снизилась до 54 %. Удельный вес населения в пенсионном возрасте увеличился с 2015 г. по 2019 г. на 5,3 %, что свидетельствует об увеличении темпа старения населения.
Одним из индикаторов благополучия общества, отражающим состояние здоровья и уровень смертности, является показатель ожидаемой продолжительности жизни населения, используемый ООН для построения индекса человеческого развития вместе с величиной валового внутреннего продукта и уровнем образования (соотношение между которыми, включая здравоохранение и социальную политику, также может использоваться как показатель уровня социальной безопасности). Исходя из порогового значения общей продолжительности жизни в 80 лет, показатель ОПЖ по итогам 2019 г. в среднем по Российской Федерации составил 73,34 года, по Республике Башкортостан –72,64 года. ОПЖ городского населения России составила 73,72 года, Республики Башкортостан –73,49 года, сельского населения России – 72,21 года, Республики Башкортостан – 71,10 год. Годовой прирост показателя по Республике Башкортостан – 0,58 года. Региональное соотношение между ОПЖ мужчин и женщин также не отличается от российских пропорций – разница составляет около 10 лет. По показателю ОПЖ в 2019 г. среди субъектов России Республика Башкортостан занимает 43 место, среди республик и областей Приволжского федерального округа – 11, по городскому населению – 6 и по сельскому населению – 12 место. Не обеспечивает прирост численности населения в размерах, которые соответствуют естественному уровню воспроизводства населения, и рождаемость (табл. 2). Республиканский общий коэффициент рождаемости составил в расчете на 1000 жителей – 10,3, коэффициент смертности – 12,1. Суммарный коэффициент рождаемости составил за 2019 г. по Республике Башкортостан 1,511 (по России он находится примерно в этих же пределах – 1,504). Научно обоснованное значение данного показателя достаточного для простого воспроизводства населения – 2,15 в расчете на 1 женщину.
Одни из ключевых индикаторов государственной программы «Развитие здравоохранения» в то же время представляется возможным использовать и для оценки уровня социальной безопасности – показатели смертности. В 2019 г. сохранились все основные параметры ее структурного распределения: более высокий уровень смертности среди сельского населения, значительное превышение мужской смертности над женской. Таким образом вопросы взаимодействия системы здравоохранения и социальной системы региона приобретают для повышения уровня социальной безопасности региона еще большое значение. Анализ причин смерти в зависимости от местности проживания показывают, что уровень смертности в сельской местности выше по всем причинам смерти, кроме инфекционных и паразитарных заболеваний. Приведенные данные свидетельствуют о необходимости улучшения профилактики злокачественных образований, повышения квалификации специалистов всех звеньев здравоохранения, повышения эффективности пропаганды здорового образа жизни. Определение и поддержание тенденций, ведущих к повышению уровня жизни возможно при проведении эффективной экономической политики (в том числе и социальной), что будет способствовать распознаванию и минимизации социальных рисков [13].
Условный коэффициент депопуляции с 2015 г. вырос в 1,28 раза, что свидетельствует о проблемах не только расширенного, но даже простого воспроизводства населения. Дальнейший рост этого показателя может привести к катастрофическим последствиям.
С 2014 г. наметилась и продолжается сегодня отрицательная динамика миграционного прироста населения. Так, за 2015 г. из региона убыли 5927 чел., в 2018 г. – 8858 чел., к 2020 г. эта цифра составила 5506 чел. Таким образом, проблемы демографического характера не решаются даже за счет миграционных потоков.
Уровень социальной безопасности региона зависит от состояния рынка труда. В 2015-2019 гг. в регионе снизилась численность экономически активного населения (ЭАН) на 122,7 тыс. человек или на 6 %, безработных – на 39,5 тыс. человек (32 %) и занятых на 4,4 % (83,1 тыс. человек) (табл. 3). Причем среднее значение уровня безработицы не должно превышать 4 %.
За прошедшие годы в Республике Башкортостан не было создано существенного количества новых рабочих мест. Проблемы трудоустройства остаются и среди трудоспособного населения, и среди выпускников системы среднего профессионального и высшего образования. Выпускники школ предпочитают получать высшее образование за пределами региона. Это не может не влиять на состояние миграции в регионе и отражается на динамике показателей рынка труда.
Среднедушевые доходы и среднемесячная номинальная начисленная заработная плата за 2015-2019 гг. выросли как в номинальном, так и в реальном выражении. Увеличился и средний размер назначенных пенсий (табл. 4). Отношение средней пенсии к средней заработной плате выросло с 41,7 % в 2015 г. до 47,2 % в 2019 г., что выше порогового, которым считается величина, не менее 40 %3.
Уровень инфляции в Башкортостане снизился с 10,9 % в 2015 г. до 2,9 % в 2019 г. За этот период изменение уровня инфляции было скачкообразным. Минимальное значение было зафиксировано в 2017 г. – 1,6 %, затем последовал рост в 2018 г. и опять снижение в 2019 г. Пороговым значение считается величина в 3 %. Таким образом, по этому показателю регион находится в зоне экономической и социальной безопасности.
Немаловажным показателем является величина прожиточного минимума, которая на этом фоне увеличилась на 10,4 % и составила 9517 руб. в месяц в 2019 г. Еще один индикатор – отношение среднедушевых доходов населения к прожиточному минимуму – должно быть больше 3,5 раз. Так, за 2015 г. эта величина составила 3,1 раза, увеличившись к 2019 г. до 3,2 раза. По этому показателю также существует проблема в уровне социальной безопасности. Численность населения с доходами ниже прожиточного минимума за этот период незначительно снизилась с 13,0 % до 12,1 %, составив 490,6 тыс. человек в 2019 г. (рис. 1).
Такие распространенные показатели как: соотношение среднедушевых доходов населения, среднемесячной начисленной заработной платы, среднего размера начисленных пенсий с величиной прожиточного минимума показывает, что среднедушевые доходы растут.
Таблица 3. Показатели рынка труда Республики Башкортостан
| Года / Years | Все население, чел. / Total population, people | Численность ЭАН, тыс. чел. / EAP, thousand people | Численность занятых, тыс. чел. / Employed, thousand people | Численность безработных, тыс. чел. / Unemployed, thousand people | Уровень безработицы, % / Unemploy ment rate, % |
|---|---|---|---|---|---|
| 2015 | 4071064 | 2016,6 | 1893,3 | 123,3 | 6,1 |
| 2016 | 4066972 | 2011,3 | 1895,4 | 116,0 | 5,8 |
| 2017 | 4063293 | 1992,8 | 1881,3 | 111,5 | 5,6 |
| 2018 | 4051005 | 1951,4 | 1855,4 | 96,0 | 4,9 |
| 2019 | 4038151 | 1893,9 | 1810,2 | 83,8 | 4,4 |
Значительная часть населения региона имеет среднедушевой доход чуть выше прожиточного минимума. Если сравнить данные со среднероссийскими показателями, то видно, что региональные показатели ниже по значению. При этом доля работников, получающих зарплату ниже 10000 руб. составила за 2019 г. 7,7 %, снизившись с 9,5 % в 2015 г. Напротив. доля получающих свыше 60000 руб. выросла и составила 10,2 % (в 2015 г. – 7,9 %).
Следующая группа экономических показателей также является индикаторами социальной безопасности: показатели распределения денежных доходов по квинтильным группам населения, коэффициент фондов, коэффициент Джини. Данные показывают существенное неравенство доходов, выражаемое в поляризации доходов населения региона, что не может не приводить к нарастанию социальных рисков. За период 2015–2019 гг. соотношение в доходах квинтильных групп населения практически не менялось, несмотря на активно проводимую государственную политику в области социальной поддержки и социального обеспечения (табл. 5).
Рис. 1. Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума в Республике Башкортостан
Таблица 4. Распределение общего объема денежных доходов по квинтильным группам населения в Республике Башкортостан
| 2015 | 2016 | 2017 | 2018 | 2019 | |
|---|---|---|---|---|---|
| Денежные доходы - всего, % | 100 | 100 | 100 | 100 | 100 |
| В том числе по квинтильным группам населения: | |||||
| Первая (с наименьшими доходами) | 5,3 | 5,3 | 5,2 | 5,3 | 5,4 |
| Вторя | 9,9 | 9,9 | 9,9 | 10,1 | 10,2 |
| Третья | 15,0 | 14,9 | 14,9 | 15,1 | 15,1 |
| Четвертая | 22,6 | 22,6 | 22,6 | 22,6 | 22,7 |
| Пятая (с наибольшими доходами) | 47,2 | 47,3 | 47,4 | 46,9 | 46,6 |
| Коэффициент Джини | 0,414 | 0,416 | 0,416 | 0,414 | 0,407 |
| Коэффичиент фондов, раз | 15,6 | 15,8 | 16,0 | 15,5 | 15,0 |
Рис. 2. Сопоставление пороговых и фактических уровней показателей социальной безопасности, 2019 г.
Таблица 5. Средства на социальную сферу, в % от ВРП
| 2015 | 2016 | 2017 | 2018 | 2019 | |
|---|---|---|---|---|---|
| ВРП, в текущих ценах, млрд. руб. | 1316,5 | 1421,5 | 1487,8 | 1739,3 | 1810,0 |
| Средства на образование, здравоохранения и социальную политику, % | 6,7 | 8,8 | 8,5 | 8,0 | 8,2 |
Что касается факторов, определяющих образовательный потенциал, то здесь не все так однозначно, как было еще несколько лет назад. «По данным hh.ru, за прошлый, 2020 г. требования к высшему образованию были указаны в 30 % вакансий, к среднему специальному – в 13 %, а в большинстве вакансий (58 %) работодатели не высказывают никаких требований к образованию. Спрогнозированное еще несколько десятилетий назад изменение системы образования привело к тому, что в условиях, когда ценность высшего образования год от года снижается у работодателей, а на первый план выходят так называемые «гибкие» навыки, в числе которых особое место занимает способность к обучению и новым знаниям, изменения карьерных траекторий каждые 5-7 лет и кардинальная смена профессий становятся нормой на рынке труда». Эти настроения отразятся на рынке труда и рынке образовательных услуг уже в ближайшей перспективе, и падение показателей сферы образования (таких как число обучающихся в СПО и ВО на 1000 человек) не будет восприниматься как нечто катастрофическое и обязательно показывающее снижение уровня социальной безопасности.
Суммарно средства на здравоохранение, образование и социальную политику не должны быть меньше 15 % от ВРП. По Республике Башкортостан этот показатель колеблется в диапазоне от 6,7 % в 2015 г. до 8,2 % в 2019 г. (табл. 6).
Уровень социальной безопасности наряду с социальными и экономическими показателями определяется и низким уровнем преступности. Так, за 2015-2016 гг. в регионе наблюдалось снижение уровня зарегистрированных преступлений в расчете на 100 тыс. человек – с 1773 в 2015 г. до 1633 в 2016 г. Это значительно меньше порогового показателя, принятого равным 5000 преступлений в расчете на 100 тыс. чел.
Вместе с тем надо отметить, пороговый уровень социальной безопасности региона не превышает пограничных значений только по 3 из 6 критериальных показателей (отношение средней пенсии к средней заработной плате, уровень инфляции, уровень преступности). Значения остальных индикаторов имеют существенные пороговые отклонения (рис. 2), что свидетельствует о критическом состоянии социальной сферы региона.
Новые подходы в проблематике социальной безопасности связаны с изменением методологии обоснования социальных функций государства. Существующие сегодня разнообразные модели капитализма не дают обществу четкого понимания «справедливости отношений распределения». Оценка уровня социальной безопасности, таким образом, является попыткой экономической науки дать ответ на запрос «социальной справедливости». Теория социальной безопасности представляется, на данном этапе исследований, более узким методологическим подходом по сравнению с концепцией социального государства. И все же, определение пороговых индикаторов социальной безопасности позволяет решать ряд задач в сфере социально-трудовых отношений, снижать вероятность появления и нейтрализовывать последствия социальных рисков.
Выявленные социальные риски формируют ограничения экономического развития. Следовательно, минимизацию этих рисков можно рассматривать в качестве одного из социальных императивов экономической безопасности.
Индикаторы социальной безопасности отражают степень остроты социальных рисков и угроз, с которыми сталкиваются регионы. Состав индикаторов социальной безопасности, включающий продолжительность жизни населения, суммарный коэффициент рождаемости, условный коэффициент депопуляции, показатели неравенства, уровень безработицы и инфляции, уровень преступности, является вполне обоснованным. Высокая степень агрегирования индикаторов социальной безопасности делает их универсальными и позволяет адаптировать с учетом специфики того или иного региона, собирать и обобщать большой массив статистической информации.
Наиболее значимыми социальными рисками Республики Башкортостан являются:
В целом социальную защищенность Республики Башкортостан можно признать удовлетворительной. Воздействие социальных угроз имеет потенциал для роста. Это требует разработки более эффективных мер в том числе, направленных на расчет и минимизацию социальных рисков, которые могут возникнуть в связи с отклонением части показателей социальной защиты.
Инга Камилевна Полянская – кандидат экономических наук, доцент, доцент кафедры экономики, менеджмента и маркетинга, Финансовый университет при Правительстве РФ, Уфимский филиал, Уфа, Россия.
Ольга Евгеньевна Малых – доктор экономических наук, профессор, профессор кафедры экономики и стратегического развития, Уфимский государственный нефтяной технический университет, Уфа, Россия.
Материалы данной статьи не могут быть использованы, полностью или частично, без разрешения редакции журнала «Социально-трудовые исследования». При цитировании ссылка на ФГБУ «ВНИИ труда» Минтруда России обязательна.