07.02.2024
07.02.2024
Актуальность работы обусловлена диспропорциями территориального развития, что в условиях современных вызовов приводит к усилению центр-периферийных различий. Особенно это характерно для России, где на фоне длительного демографического спада происходит сжатие освоенного пространства и поляризация системы расселения. Цель исследования – попытка выявить особенности и определить перспективы развития сферы труда и занятости в Вологодской области на внутрирегиональном уровне. Предмет – социально-трудовые отношения, складывающиеся в процессе функционирования локальных рынков труда. Для достижения поставленной цели использованы методы экспертного опроса и многомерного частотного распределения признаков (обработка и визуализация данных). Отличительной чертой работы является использование агломерационного подхода к выявлению особенностей пространственного развития. Результаты исследования показали, что при удалении от региональных центров заметно сокращаются возможности для профессиональной самореализации, а проблема экономического застоя становится все более ярко выраженной. По мнению опрошенных экспертов, жители периферии не только чаще прибегают к практикам маятниковой трудовой миграции и работы на вахте, но и хуже относятся к месту своего проживания, меньше доверяют друг другу. Научная новизна работы состоит в расширении представлений об особенностях и перспективах развития сферы труда и занятости в крупных городах и за их пределами.
Развитие сферы труда и занятости является одним из важнейших маркеров социально-экономического благополучия территорий. Показатели безработицы, заработка и численности работников служат наглядным отражением процессов, происходящих в государстве и обществе. В условиях нарастания глобальных вызовов, которые стали неотъемлемой частью нашей действительности, актуальность тематики социально-трудовых отношений только усиливается. В научной и деловой литературе можно встретить все больше публикаций, посвященных вопросам вытеснения живого труда машинным, распространения цифровой занятости, трансграничной трудовой миграции [1] и т.д. При этом некоторые тенденции, например, автоматизация производства и старение населения, приводят к абсолютно противоположным дискурсам, когда проблемы технологической безработицы и дефицита кадров обсуждаются наряду друг с другом [2]. Впрочем, в этом нет ничего удивительного, поскольку многое зависит от влияния конъюнктурных факторов.
Современная повестка в территориальном разрезе проявляется по-разному. Как правило, в авангарде находятся наиболее развитые страны, которые в силу своего положения первыми сталкиваются с новыми вызовами. Однако даже в этом случае процесс адаптации происходит неравномерно: за пределами крупных городов и экономических центров может наблюдаться совсем иная картина. Так, сельская местность традиционно характеризуется менее благоприятными условиями для занятости, а также весьма ограниченным количеством вакантных предложений. Данная проблема имеет особое значение для России, где на фоне длительного демографического спада происходят сжатие освоенного пространства и поляризация системы расселения [3]. Возникают ярко выраженные полюса роста и периферия, различия между которыми достигают значительных величин. Учитывая колоссальную площадь страны и сравнительно небольшую численность населения, подобная ситуация характерна для многих регионов и входящих в них муниципальных образований.
Вместе с тем в отечественной научной литературе не так много работ, посвященных специфике развития сферы труда и занятости в сельской местности, малых и средних городах. Этому способствует скудность официальной статистики, «восполнение» которой требует поиска дополнительных источников информации (проведение опросов и интервью, парсинг данных из социальных сетей и т.д.), что не всегда удается сделать из-за дороговизны или трудоемкости процесса. В этой связи локальные территории остаются привлекательным объектом для исследований, содержащим в себе немало сложных проблем, решение которых напрямую определяет возможность преодоления существующих диспропорций.
Отсюда и цель нашей работы – выявить особенности и перспективы развития сферы труда и занятости на внутрирегиональном уровне. Для этого мы воспользовались методом экспертного опроса и обратились к мнению представителей отделений занятости на заданную тему. Стоит отметить, что, несмотря на относительно небольшое количество опубликованных работ, экспертные опросы все чаще применяются в научных исследованиях. К ним прибегают для решения самых разных задач, будь то реформирование железнодорожного транспорта [4] или введение безусловного базового дохода [5]. Опрос позволяет на основе собранных воедино оценок и точек зрения сформировать целостное представление об изучаемом предмете, поскольку работники отделений занятости обладают ценной информацией о тенденциях, происходящих на муниципальных рынках труда.
Однако найти исследования, отражающие позицию данной группы экспертов на этот счет, весьма затруднительно. Как правило, акцент делается на профилировании безработных [6], содействии в трудоустройстве уязвимых слоев населения [7, 8], функционировании службы занятости в целом [9, 10].
Похожим образом обстоят дела и в зарубежных исследованиях. Зачастую в них подчеркивается важность повышения охвата населения услугами государственной службы занятости, а также совершенствования ее деятельности для преодоления несоответствия между спросом и предложением на рынке труда [11, 12]. Принимается во внимание и мнение представителей частных кадровых агентств для получения более объемной информации [13]. В свою очередь, использование экспертных оценок для изучения пространственных аспектов социально трудовых отношений встречается лишь в отдельных работах, например, когда речь идет о последствиях трансграничных перемещений людей с целью трудоустройства [14].
Рис. 1 / Fig. 1. Карта территориального охвата исследования / Map of the territorial coverage of the study
Источник / Source: составлено авторами / compiled by the authors.
Логика построения исследования целиком и полностью продиктована эмпирической базой, основу которой составляют результаты экспертного опроса сотрудников отделений занятости в Вологодской области из числа руководителей и специалистов. Сбор исходных данных осуществлялся авторами статьи в апреле 2023 г. при поддержке регионального Департамента труда и занятости населения. Для этого на адрес подведомственных организаций направлялись электронные письма со ссылкой на анкету, созданную в программе Google Forms. Всего в опросе приняло участие 68 человек из 26 районов и округов области.
Содержательная часть работы начинается с краткого анализа ситуации на муниципальных рынках труда, что необходимо для формирования общего представления о внутрирегиональных различиях. В качестве основного источника информации были использованы материалы официальной статистики, характеризующие уровень регистрируемой безработицы, размер среднемесячной заработной платы и численность работников. В каждом случае использовались актуальные данные за последний доступный год, однако для получения более полного представления о предложении труда временной диапазон был расширен, поскольку сами по себе абсолютные значения показателя не являются столь информативными, как их динамика.
Вологодская область рассматривается нами как регион, где формируются две моноцентрические агломерации с центром в городах Вологда и Череповец. При этом в ее состав входят территории, которые (в зависимости от близости к местам концентрации ресурсов и населения) являются, соответственно, ядрами агломераций (ЯО), агломерационной зоной (АЗ), ближайшим агломерационным окружением (БАО) и региональной периферией (РП). В связи с этим анализ результатов экспертного опроса проводился только по отдельным районам / округам, входящим в состав каждой из групп (рис. 1). Данный перечень соответствует территориям, на которых ранее проводился массовый опрос населения, что в дальнейшем позволит нам сравнить результаты двух полевых исследований.
Очевидным достоинством агломерационного подхода является возможность проведения прямых параллелей между социально экономическим развитием территории и расстоянием до регионального центра. В нашем случае это означает простор для изучения специфики занятости периферийных жителей, лучшего понимания трудовых стратегий населения, проживающего вблизи зон деловой активности и т.д. Кроме того, отпадает необходимость сплошного наблюдения за каждым муниципальным образованием по отдельности за счет укрупнения объекта исследования, что, впрочем, не отменяет важность такого анализа после выявления определенных закономерностей.
Рис. 2 / Fig. 2. Уровень регистрируемой безработицы в муниципальных образованиях Вологодской области, 2022 г., % / Registered unemployment rate in the municipalities of the Vologda region, 2022, %.
Источник / Source: данные Вологдастата / Vologdastat data.
Обработка полученных данных осуществлялась при помощи традиционных методов исследования. Материалы официальной статистики представлены в исходном виде, за исключением показателя среднесписочной численности работников, который рассчитывался нарастающим итогом в абсолютном и относительном выражении за указанный период. Результаты экспертного опроса, сгруппированные сперва в соответствии с принятым подходом, затем сопрягались с разными вариантами ответов (метод многомерного частотного распределения признаков).
Муниципальный рынок труда, представляющий собой начальный уровень в пространственной структуре системы рынка труда, на котором осуществляется «удовлетворение большинства первичных потребностей индивидуума» [15, с. 4], наиболее приближен к населению и во многом определяет уровень и качество жизни работников и их семей. При этом каждый из локальных рынков труда имеет свои особенности, определяемые экономическим потенциалом территории, демографическими параметрами, географическим положением и т.д.
Показатель регистрируемой безработицы, во многом характеризующий спрос на рабочую силу, имеет весьма низкие значения, поскольку многие попросту отказываются от услуг государственных служб занятости. Даже между муниципальными образованиями Вологодской области различия не столь существенны, хотя найти работу в сельской местности бывает куда сложнее, чем в крупном городе [16, с. 127]. Так, по итогам 2022 г. уровень регистрируемой безработицы варьировался от 0,5% в Вологодском до 2,1% в Устюженском округе (рис. 2). Такое сглаживание различий в показателе может быть обусловлено, с одной стороны, постепенным снижением численности сельского населения, а с другой – непростой социально-экономической ситуацией, заставляющей людей повысить свою активность в поиске работы, в т.ч. в рядах ВС РФ. Однако для более четкой аргументации сложившегося положения необходимо проведение углубленного анализа муниципальной специфики.
В свою очередь динамика предложения труда свидетельствует о негативных изменениях (рис. 3). С 2000 по 2021 гг. среднесписочная численность работников сократилась на всей территории Вологодской области без исключений: от 3,8% в г. Вологде до 63,6% в Череповецком районе. Здесь важно подчеркнуть, что в зоне особого риска оказались именно сельские территории, лишившиеся более половины от совокупного объема «живого труда». В абсолютном выражении наибольшие потери характерны для г. Череповца (-31,8 тыс. чел.), а также Великоустюгского (-11,7 тыс. чел.) и Сокольского (-10,8 тыс. чел.) районов. В конечном итоге за последние 20 лет среднесписочная численность работников уменьшилась с 800,3 до 657,3 тыс. чел. или на 18%.
Цена на труд в муниципальных образованиях Вологодской области значительно дифференцирована: различия между отдельными территориями доходят почти до 2 раз (рис. 4). На 2022 г. максимальный размер среднемесячной номинальной начисленной заработной платы зафиксирован в г. Череповце (70,2 тыс. руб.), а минимальный – в Никольском районе (37,2 тыс. руб.). В целом в территориальном аспекте выделить какие-либо закономерности представляется весьма затруднительным. Тем не менее, необходимо отметить, что среди 10 районов-аутсайдеров по данному показателю 6 являются преимущественно сельскими.
Рис. 3 / Fig. 3. Динамика среднесписочной численности работников в Вологодской области по полному кругу организаций за период 2000-2021 гг. / Trends in the average number of employees in the Vologda region for a full range of organizations over the period 2000-2021
Источник / Source: рассчитано на данных Вологдастата / calculated based on Vologdastat data.
Примечание: в связи с отсутствием данных по муниципальным образованиям с 2017 г. расчет недостающих значений осуществлялся следующим образом: 1) нахождение доли каждой территории в общей численности работников в регионе за 2016 г.; 2) расчет недостающих значений на основе известных данных о среднесписочной численности работников по региону в целом.
Рис. 4 / Fig. 4. Среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников в муниципальных образованиях Вологодской области, 2022 г., тыс. руб. / Average monthly nominal wages of employees in the municipalities of the Vologda region, 2022, thousand rubles
Источник / Source: данные Вологдастата / Vologdastat data.
Таким образом, несмотря на относительную стабильность рынка труда в регионе [17], показатели регистрируемой безработицы возрастают при удалении от крупных городов-ядер агломераций, а уровень оплаты труда, напротив, сокращается. При этом в периферийных муниципальных образованиях складывается обстановка, стимулирующая перемещение населения на более привлекательные территории.
Привлекательность территории является значимым фактором, во многом определяющим ее конкурентоспособность, в том числе и в отношении привлечения/сохранения трудовых ресурсов. Данная категория включает в себя значительное количество характеристик, отражающих различные стороны жизнедеятельности человека (природные и экологические условия, состояние экономики, качество и доступность образования и здравоохранения, уровень заработных плат, наличие мест рекреации и т.д.) [18, с. 391]. На выбор места приложения труда существенное влияние оказывают размер заработной платы, преимущества конкретной территории для проживания и отношение человека к возможности проживания на этой территории [19, 20].
Таблица 1. Распределение ответов экспертов на вопрос «Насколько Вы согласны со следующими утверждениями, характеризующими привлекательность Вашего муниципального образования?» (варианты ответа «согласен» и «совершенно согласен»), % / Distribution of experts’ answers to the question “How much do you agree with the following statements characterizing the attractiveness of your municipality?” (answer options “agree” and “completely agree”), %.
| Вариант ответа / Answer option | ЯА* | АЗ* | БАО* | РП* |
|---|---|---|---|---|
| Хорошее благоустройство территории, чистота | 83,3 | 16,7 | 57,1 | 40,0 |
| Развитая ИКТ-инфраструктура (доступность интернета, качество связи и др.). | 83,3 | 83,3 | 42,9 | 0,0 |
| Развитая транспортная инфраструктура (качество дорог, наличие регулярных маршрутов общественного транспорта и т.д.) | 83,3 | 16,7 | 28,6 | 0,0 |
| Широкие возможности для поиска работы | 83,3 | 50,0 | 42,9 | 0,0 |
| Возможность получить качественное профессиональное образование | 83,3 | 33,3 | 42,9 | 0,0 |
| Комфортное жилье (коммуникации, парковка и т.д.) | 83,3 | 16,7 | 28,6 | 0,0 |
| Близость к крупным развитым центрам | 66,7 | 66,7 | 42,9 | 0,0 |
| Развитая социальная инфраструктура (больницы, детские сады, школы, кинотеатры и т.д.) | 66,7 | 33,3 | 14,3 | 20,0 |
| Перспективность для жизни | 50,0 | 33,3 | 28,6 | 0,0 |
| Много возможностей для культурного отдыха и досуга | 50,0 | 16,7 | 28,6 | 20,0 |
| Безопасность жизни, низкий уровень преступности | 50,0 | 50,0 | 57,1 | 60,0 |
| Хорошо развитая экономика | 50,0 | 16,7 | 14,3 | 0,0 |
| Здесь люди живут лучше, чем в соседних муниципальных образованиях | 33,3 | 50,0 | 28,6 | 40,0 |
| Благоприятная экологическая обстановка | 33,3 | 16,7 | 71,4 | 80,0 |
| Относительно высокие зарплаты | 33,3 | 0,0 | 14,3 | 20,0 |
Оценки экспертов свидетельствуют о том, что при движении от ядер агломераций к периферии спектр признаков, определяющих привлекательность места проживания, существенно сужается (табл. 1). Если в крупных городах Вологодской области было отмечено наличие всех предложенных критериев с разной степенью их выраженности, то в периферийных территориях их количество сокращается в два раза. При этом наиболее привлекательными чертами региональной периферии, по мнению экспертов, являются благоприятная экологическая обстановка (80%), безопасность жизни и низкий уровень преступности (60%). В то же время такие значимые для сферы занятости аспекты как широкие возможности для поиска работы и получения качественного образования не получили положительной оценки.
В целом необходимо отметить, что с точки зрения экспертов развитость различной инфраструктуры, возможности получения качественного образования и поиска работы более привлекательны в ядрах агломераций и муниципальных образованиях, входящих в агломерационную зону. В сторону крупных региональных центров также смещены позитивные суждения относительно комфортности жилья, состояния экономики и транспортной системы, возможностей для культурного отдыха. Примечательно, что такой фактор как относительно высокие заработные платы не получил высоких оценок ни в одной из выделенных групп территорий.
Эксперты отмечают дефицит кадров в качестве главной характеристики сферы занятости на рассматриваемых территориях (табл. 2). Причем сильнее всего на нее обратили внимание в агломерационной зоне и региональной периферии, что может быть связано с интенсивностью оттока трудовых ресурсов в крупные города и ближайшее агломерационное окружение, соответственно. Учитывая масштабы некорпоративного сектора в России, оценки распространенности неформальной занятости, как на периферии, так и в региональных центрах достаточно закономерны. При этом легальная самозанятость также получила широкое развитие на этих территориях (67 и 60% экспертных оценок, соответственно). В городах этому способствует рост сектора услуг, на селе – отсутствие работы в реальном секторе или необходимость поиска дополнительного источника дохода [21, с. 94]. Неслучайно только на периферии обозначена проблема высокой безработицы (20% экспертов отметили ее наличие). Закономерными представляются и феномены сезонной занятости и ведения личного подсобного хозяйства (ЛПХ) на периферии. Зачастую данные виды занятости практикуются одновременно, причем занятость и самозанятость в ЛПХ во многом является вынужденной и рассматривается как мера для обеспечения нормальной жизни для себя и своей семьи [22, с. 249].
Таблица 2. Экспертная оценка распространённости различных явлений в сфере занятости муниципальных образований (варианты ответа «распространены» и «скорее распространены»), % / Expert assessment of the prevalence of various phenomena in the employment sector of municipalities (answer options) “often” and “quite often”), %.
| Вариант ответа / Answer option | ЯА* | АЗ* | БАО* | РП* |
|---|---|---|---|---|
| Дефицит кадров | 66,7 | 83,3 | 57,1 | 80,0 |
| Неформальная занятость (получение зарплаты «в конверте», работа без трудового договора и т.д.) | 66,7 | 16,7 | 42,9 | 80,0 |
| Легальная самозанятость | 66,7 | 33,3 | 42,9 | 60,0 |
| Занятость во вредных и(или) опасных условиях труда | 50,0 | 16,7 | 14,3 | 20,0 |
| Сезонная занятость | 50,0 | 33,3 | 57,1 | 80,0 |
| Работа по специальности | 33,3 | 0,0 | 14,3 | 0,0 |
| Маятниковая трудовая миграция | 33,3 | 66,7 | 14,3 | 80,0 |
| Вахтовый метод работы | 16,7 | 50,0 | 14,3 | 60,0 |
| Удаленная занятость (на основе использования современных средств связи) | 16,7 | 0,0 | 0,0 | 20,0 |
| Ведение личного подсобного хозяйства с целью продажи продукции | 16,7 | 33,3 | 14,3 | 60,0 |
| Участие в профсоюзном движении | 16,7 | 16,7 | 28,6 | 40,0 |
| Высокая безработица | 0,0 | 0,0 | 0,0 | 20,0 |
| Неполная занятость (сокращенный день/неделя) | 0,0 | 0,0 | 0,0 | 0,0 |
Распространенность занятости во вредных и(или) опасных условиях труда в большей степени характерна для крупных городов области: 50% экспертов указали на наличие этой проблемы. Это обусловлено тем, что именно в Вологде и Череповце расположены наиболее крупные промышленные предприятия (Череповецкий металлургический комбинат (ПАО «Северсталь»), АО «Апатит», АО «ВОМЗ» и др.). Различные формы временной трудовой мобильности (вахта, маятниковая трудовая миграция) в первую очередь присущи населению агломерационной зоны и региональной периферии (50% и 60%; 67% и 80% экспертных оценок, соответственно). В случае маятниковой миграции происходит стягивание трудовых ресурсов из агломерационной зоны и периферии в ядра городских агломераций и формирующихся сельских агломерационных образований [23, с. 55]. Ограниченные возможности для профессиональной самореализации в малых городах и сельской местности провоцируют явление вахтовой миграции. Таким образом, косвенно подтверждается общероссийская тенденция зависимости масштабов временной трудовой миграции от размера населенного пункта [24, с. 81].
Расширение использования удаленной занятости как характеристику муниципального рынка труда отметили эксперты из крупных городов и региональной периферии (17% и 20% оценок, соответственно). И если для ядер агломерации это является закономерным, поскольку этот вид занятости более характерен для населения крупных городов, то учитывая низкие оценки развитости ИКТ-инфраструктуры в отдаленных муниципальных образованиях (табл. 1), его значимость для периферии не совсем очевидна. Вместе с тем при условии сохранения дифференциации в заработной плате по муниципалитетам существует потенциал использования удаленного режима работы для снижения уровня внутрирегиональной миграции.
Представляют интерес также данные экспертного опроса относительно работы по специальности (табл. 2). В основном на наличие этого феномена обратили внимание специалисты служб занятости из крупных городов и ближайшего агломерационного окружения (33% и 14% позитивных суждений, соответственно). Для агломерационной зоны и на периферии региона, по оценкам экспертов, работа по специальности несвойственна. В последнем случае это может быть связано с тем, что зачастую в небольших населенных пунктах люди просто не могут найти работу по полученной специальности, и вынуждены трудоустраиваться на имеющиеся вакантные места, что, в свою очередь, может оборачиваться снижением заработка на 7-14% [25]. Также необходимо отметить, что мнение экспертов в отношении неполной занятости было однозначным: ни один из них не указал на значительность ее масштабов.
Рис. 5 / Fig. 5. Экспертная оценка благоприятности различных условий для развития сферы занятости в муниципальных образованиях (варианты ответа «благоприятные» и «скорее благоприятные»), % / Expert assessment of the favorable conditions for the development of employment in municipalities (answer options «favorable» and «rather favorable»), %.
Источник / Source: расчеты авторов, сделанные на основе данных экспертного опроса специалистов отделений занятости Вологодской области, ФГБУН ВолНЦ РАН, 2023 г. / calculated by the authors based on the data of an expert survey of employment service specialists of the Vologda region, VolRC RAS, 2023.
Снижение степени участия работников в профсоюзном движении является общемировым трендом [26, с. 116]. Снижение профсоюзной активности по мере удаления от ядер агломерации зафиксировано и в Вологодской области (от 17% до 40% экспертных оценок на периферии). Отчасти подобная ситуация может быть обусловлена тем, что на многих предприятиях в настоящее время профсоюзы отсутствуют, а доверие к деятельности существующих снижается, поскольку они не способны решать те или иные проблемы.
Относительно благоприятности различных условий для развития сферы занятости в муниципальных образованиях экспертные оценки распределились следующим образом (рис. 5). Во-первых, необходимо отметить ярко выраженное отставание региональной периферии от других групп территорий по всем параметрам. Особенно при этом выделяется блок демографических факторов (только 20% экспертов сделали на них акцент), причиной чего выступает усиление поляризации и «очаговости» расселения, миграционная убыль населения [27, с. 136-142]. Во-вторых, благоприятность институциональных, инфраструктурных и социокультурных условий снижается при движении от крупных региональных центров к периферии. И если в части первых двух это представляется закономерным, то в отношении социокультурных факторов – достаточно труднообъяснимо, так как, например, уровень поселенческой идентификации и доверия друг к другу, по данным исследований возрастает по линии «центр-периферия» [28, с. 41-42; 29, с. 33]. Оценки экспертами благоприятности экономической среды значительно варьируются: от 27% в ближнем агломерационном окружении до 67% в агломерационной зоне. Но в целом в крупных городах и прилегающих к ним территориях рыночная конъюнктура, состояние бизнеса, инновационная активность и т.д. характеризуются как более выигрышные в плане развития сферы занятости.
Экспертам также было предложено оценить вероятность наступления различных событий для муниципального рынка труда (табл. 3). В контексте расширения масштабов удаленной занятости более позитивные перспективы были обозначены для ядер агломерации (50% позитивных суждений). Менее благоприятная картина наблюдается на периферии и в ближайшем агломерационном окружении (20% и 14% экспертных оценок, соответственно). В агломерационной зоне, несмотря на довольно высокое мнение о развитости ИКТ-инфраструктуры, прогноз экспертов относительно распространения удаленной занятости весьма негативный. 33% экспертов согласны с утверждением, что новые высокопроизводительные рабочие места будут создаваться прежде всего в крупных городах региона, а возможности периферии и агломерационной зоны оцениваются ниже (20% и 17% экспертных оценок, соответственно).
Таблица 3. Экспертная оценка перспектив наступления различных событий для муниципальных рынков труда (варианты ответа «очень вероятно» и «достаточно вероятно»), % / Expert assessment of the prospects for various events in municipal labor markets (answer options «very likely» and «quite likely»)
| Вариант ответа / Answer option | ЯА* | АЗ* | БАО* | РП* |
|---|---|---|---|---|
| Позитивные события | ||||
| Распространение удаленной занятости | 50,0 | 0,0 | 14,3 | 20,0 |
| Создание новых высокопроизводительных рабочих мест | 33,3 | 16,7 | 0,0 | 20,0 |
| Рост предпринимательской активности | 16,7 | 33,3 | 42,9 | 60,0 |
| Повышение реального заработка | 16,7 | 0,0 | 14,3 | 20,0 |
| Негативные события | ||||
| Увеличение оттока молодого населения | 83,3 | 33,3 | 85,7 | 80,0 |
| Рост неформальной занятости | 83,3 | 66,7 | 42,9 | 40,0 |
| Увеличение дисбаланса спроса и предложения на рынке труда | 33,3 | 16,7 | 42,9 | 40,0 |
| Усиление поляризации рынка труда | 33,3 | 0,0 | 28,6 | 20,0 |
| Рост безработицы | 0,0 | 0,0 | 0,0 | 60,0 |
Предпринимательская активность является важным фактором развития сферы занятости. Перспективы ее роста наиболее позитивно оцениваются экспертами из региональной периферии (60% оценок) и ближайшего агломерационного окружения (43%). В сельской местности сектор частного предпринимательства играет значимую роль, обеспечивая возможности для заработка активным жителям, развивающим бизнес сельскохозяйственного и несельскохозяйственного направлений [30, с. 147]. Наименьшей вероятностью характеризуется повышение реальной заработной платы: от нулевой в агломерационной зоне до относительно невысокой (20% экспертных оценок) на периферии региона.
Среди негативных явлений все без исключения эксперты отметили существенные риски увеличения оттока молодежи (повсеместно, за исключением агломерационной зоны, более 80% положительных ответов) и роста неформальной занятости (при этом вероятность этого снижается при движении от крупных городов к периферии). Степень обострения проблемы дисбаланса спроса и предложения на муниципальных рынках труда возрастает по линии «центр-периферия»: наиболее негативные оценки (43% и 40%) зафиксированы в зоне ближайшего агломерационного окружения и региональной периферии. Усиление поляризации рынка труда ожидается по большей части в ядрах агломераций и ближайшем агломерационном окружении, в меньшей степени – на периферии. Это в целом согласуется и с оценками экспертов из академического сообщества: при отсутствии явных признаков поляризации в настоящее время сценарий ее роста представляется более чем вероятным, учитывая адаптацию рынка труда к происходящим трансформациям (например, к автоматизации) через сокращение заработных плат и рабочего времени [31, с. 79-80]. Вероятность увеличения безработицы наблюдается только на периферии области, однако ее отметили 60% экспертов. Это говорит о необходимости развития альтернативной занятости и предпринимательской активности, использования потенциала удаленной работы [32, с. 1157].
В ходе опроса представители государственных служб занятости муниципалитетов Вологодской области также высказались о мерах, которые необходимо предпринять в первую очередь, чтобы решить имеющиеся проблемы в сфере занятости (табл. 4). Для крупных городов таковыми, по их мнению, выступают расширение мер социальной поддержки, закрепления молодежи и высококвалифицированных кадров и их семей (83% оценок), создание новых рабочих мест, популяризация рабочих профессий и развитие профессиональных образовательных программ подготовки и переподготовки кадров, в т.ч. развития цифровых навыков (по 67% оценок, соответственно). Для агломерационной зоны наиболее актуальным является организация рабочих мест для уязвимых слоев общества (67% позитивных суждений) и в принципе создание новых рабочих мест и популяризация рабочих профессий (потребность в этом отметили по 50% экспертов). Реализация первых двух направлений также необходима и для территорий, входящих в зону ближайшего агломерационного окружения.
Таблица 4. Распределение ответов экспертов на вопрос «Каковы первоочередные меры, которые, на Ваш взгляд, необходимо предпринять для решения проблем в сфере занятости Вашего муниципального образования?», % / Distribution of experts’ answers to the question «What priority measures do you see as necessary to address employment issues in your municipality?», %.
| Вариант ответа / Answer option | ЯА* | АЗ* | БАО* | РП* |
|---|---|---|---|---|
| Расширение мер социальной поддержки, закрепления молодежи и высококвалифицированных кадров и их семей в округе | 83,3 | 16,7 | 42,9 | 60,0 |
| Создание новых рабочих мест | 66,7 | 50,0 | 100,0 | 100,0 |
| Популяризация рабочих профессий | 66,7 | 50,0 | 28,6 | 40,0 |
| Развитие профессиональных образовательных программ подготовки и переподготовки кадров, в т.ч. развития цифровых навыков | 66,7 | 16,7 | 14,3 | 20,0 |
| Организация рабочих мест для уязвимых слоев общества | 50,0 | 66,7 | 57,1 | 40,0 |
| Поддержка самозанятости и предпринимательства | 33,3 | 33,3 | 28,6 | 20,0 |
| Реализация промышленных, инфраструктурных и социально-значимых проектов на территории округа | 33,3 | 0,0 | 57,1 | 40,0 |
| Усиление профориентационной работы среди местной молодежи | 33,3 | 0,0 | 0,0 | 0,0 |
| Развитие эффективных механизмов партнерства органов власти, бизнеса и гражданского общества в сфере занятости | 16,7 | 0,0 | 28,6 | 20,0 |
| Развитие профсоюзного движения | 16,7 | 0,0 | 14,3 | 0,0 |
| Повышение производительности труда | 16,7 | 16,7 | 0,0 | 0,0 |
На региональной периферии мнение экспертов было однозначным в плане первоочередности создания новых рабочих мест (100%). Кроме того, важной задачей для локальных рынков труда периферии представляется расширение мер социальной поддержки и закрепления молодежи, поскольку эти районы характеризуются миграционной убылью населения. Реализация промышленных, инфраструктурных и социально-значимых проектов в большей степени необходима для ближайшего агломерационного окружения (58% экспертных оценок), хотя имеет значение и для других территорий, за исключением агломерационной зоны, где эксперты не указали на данный аспект в качестве приоритетного. Менее распространенными направлениями являются поддержка самозанятости и предпринимательства (от 20% до 33% оценок в зависимости от территории), развитие эффективных механизмов партнерства органов власти, бизнеса и гражданского общества в сфере занятости (17-27% позитивных суждений). Актуальность усиления профориентационной работы среди местной молодежи была отмечена только в центрах агломераций, развития профсоюзной деятельности – в крупных городах и ближайшем агломерационном окружении. Повышение производительности труда, по оценкам экспертов, в незначительной степени позволит решить проблемы муниципального рынка труда только в ядрах агломераций и агломерационной зоне.
Результаты экспертного опроса позволили определить и всесторонне оценить специфику развития сферы труда и занятости в крупных городах и за их пределами. Несмотря на в целом устойчивое положение рынка труда в Вологодской области, при удалении от ядер формирующихся агломераций происходит заметное сокращение возможностей для профессиональной самореализации, а проблема экономического застоя становится все более насущной. Согласно мнению экспертов, ближайшее агломерационное окружение и периферия характеризуются весьма ограниченными перспективами для жизни, что усугубляется неразвитостью социальной и иной инфраструктуры. Все это способствует снижению трудового потенциала территорий, лишившихся около половины среднесписочной численности работников за последние 20 лет. Хронический дефицит кадров, как правило, не останавливает жителей периферии участвовать в маятниковой и вахтовой миграции в поисках лучших условий труда (что в том числе наблюдается и в округах, приближенных к региональным центрам). В этой связи кажется закономерным, что опрошенные нами эксперты единогласно высказались об отсутствии у местного населения должного отношения к месту проживания и доверия друг к другу.
В качестве общих для всех групп территорий трендов можно отметить увеличение оттока молодежи и рост неформальной занятости. И если в крупных городах эксперты считают наиболее вероятным дальнейшую популяризацию удаленного режима работы, то за их пределами повышение предпринимательской активности и рассогласованности между спросом и предложением на рынке труда. В пользу последнего свидетельствует высокая распространенность практик трудоустройства не по специальности и занятости в личном подсобном хозяйстве на периферии. В свою очередь перспективы роста реального заработка и создания высокопроизводительных рабочих мест оцениваются достаточно низко.
Вопрос преодоления диспропорций территориального развития предлагаем оставить открытым. В ходе опроса нами получена ценная информация о приоритетных мерах, направленных на решение проблем в сфере труда и занятости на внутрирегиональном уровне, однако едва ли они могут быть реализованы в ближайшее время. Этому препятствуют как объективные причины (например, демографические вызовы), так и наличие большого количества административных, финансовых и иных барьеров, ограничивающих возможности муниципальных властей повлиять на сложившуюся ситуацию. Подобного рода дискуссия выходит за рамки настоящей статьи и во многом касается принципов федеративного устройства России (прежде всего, в части разграничения предметов ведения и полномочий), изменение которых требует широкого обсуждения в обществе. Вместе с тем отсутствие кардинальных перемен в развитии локальных территорий, находящихся в отдалении от полюсов роста, приведет лишь к усилению деградации существующей системы расселения и фактическому исчезновению многих населенных пунктов.
Исследование выполнено за счет гранта Российского научного фонда № 22-28-01986.
Авторы статьи выражают благодарность Департаменту труда и занятости населения Вологодской области и лично Олегу Михайловичу Белову и Екатерине Васильевне Головкиной за содействие в проведении опроса, а также всем принявшим в нем участие экспертам.
Андрей Васильевич Попов – кандидат экономических наук, старший научный сотрудник Центра социально-демографических исследований, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Вологодский научный центр Российской академии наук», Вологда, Россия.
Татьяна Сергеевна Соловьева – старший научный сотрудник Центра социально-демографических исследований, Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Вологодский научный центр Российской академии наук», Вологда, Россия.
Конфликт интересов: авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Материалы данной статьи не могут быть использованы, полностью или частично, без разрешения редакции журнала «Социально-трудовые исследования». При цитировании ссылка на ФГБУ «ВНИИ труда» Минтруда России обязательна.